Читать книгу "Время лохов [СИ] - Игорь Анатольевич Безрук"

пробормотал уже заплетающимся языком Баскаков. — Скажу только, что я его считаю за брата, поэтому хочу, чтобы и все к нему относились так же, как вы относитесь ко мне. За Димана я любому пасть порву.

Мне еще раз пришлось удивиться. Странно было слышать о себе такие слова. С чего вдруг ни с того ни с сего Баскаков назвал меня братом — мы не были особо близки. И это его «пасть порву» — я что, на самом деле так сильно ему дорог, сильно им уважаем? Но с другой стороны, если я не приму покровительство Баскакова, мне в этом обществе и дня не продержаться — я не настолько безудержен, не настолько озлоблен или силен в каких-либо единоборствах. Завяжись я тогда, скажем, с тем же Халявой, еще не известно, смог бы за себя постоять. Я если в трех-четырех массовых драках и засветился, это не значит, что стал умелым бойцом (я не брал в расчет свои занятия самбо в подростковом возрасте; моего тренера по самбо, кстати, участкового милиции, убили такие же уголовники). Поэтому замолвленное за меня словечко Баскакова давало мне фору, и теперь я уже не мог перед этими братками ударить лицом в грязь. И все-таки из природной скромности я прервал Баскакова:

— Да ладно тебе, Жека, не начинай.

— Ладно, ладно, — пошел на попятную Баскаков. — И так понятно.

Постепенно все достаточно хорошо набрались. Антон глубоко устроился в кресле и захрапел. Дрыщ попытался его растормошить, но Баскаков его одернул:

— Отстань от него, он и так сегодня с пяти на ногах.

Разлили на оставшихся. Я отказался:

— Я уже все, мне достаточно.

— Как скажешь, — не стал перечить Баскаков. — Хочешь, поди с Ритулей телек посмотри, она наверняка в спальне.

Я грузно поднялся. Ноги были как ватные — давно я так много не пил.

Троица хлопнула еще по одной, стала закусывать остатками.

— Дрыщ, братуха, сгоняй еще за пузырем, — последнее, что услышал я, выходя из комнаты.

В туалете я долго не мог оторваться от унитаза. Неужели во мне так много накопилось жидкости? Ноги подкашивались, голова кружилась. Я ухмыльнулся: как удивительны зигзаги судьбы: еще утром я не знал, как быть, что делать, думал, как нещадно измывается надо мной жизнь, а спустя несколько часов опять крутой вираж, новый поворот.

«Мне или по жизни везет, — думал я, — или судьба снова играет со мной, как котенок с мячиком».

Спальня, в которой ютились Баскаков с Ритой была небольшая, квадратов одиннадцать, и вытянутая. К стене в углу у входа жалась полуторная кровать. На ней, листая глянцевый журнал и краем глаза следя за событиями на экране телевизора, подперев ладонью голову, лежала Рита.

— Привет, — сказал я, войдя. — Не помешаю?

Заходи.

— Спасибо.

Я присел на край кровати. «Любовь с первого взгляда» — эта передача нравилась мне еще с начала девяностых, и хотя теперь правила немного изменились: пару для второго этапа стали выбирать зрители в студии, сократилось число сердец и исчез сектор «Разбитое сердце», все еще интересно было наблюдать за действием. Сосредоточиться, правда, полностью над передачей мешал один вопрос: мне показалось, я видел Риту раньше. В конце концов, не выдержав, спросил:

— Мне кажется, или мы знакомы? Мы не встречались случайно?

Рита пожала хрупкими плечами.

— Может быть, наш городок не такой большой.

— Вы мне напоминаете одну девушку. Я в классе десятом лежал с ней в одной больнице. Люда, Люда Ветрова, если я не путаю.

Рита подняла на меня глаза.

— Случайно знаю. Это моя родная сестра.

— Вы на нее очень похожи. Где она сейчас? Вышла ли замуж?

— У нее двое детей, муж работает дальнобойщиком, живут хорошо.

Я еще раз удивился, как тесен мир.

Вошел Баскаков.

— Ритусь, дорогая, подрежь нам еще закуски. Познакомились?

— Да мы, оказывается, встречались, когда еще учились в школе. Я близко знал ее сестру.

— Ну, тогда у вас не будет никаких разногласий. Я тебе еще не сказал, лапуля: Диман какое-то время поживет с нами, все равно вторая комната пустует, так что, будь добра, не обижай его, пожалуйста.

— А кого я из твоих приятелей когда обижала?

— Ты моя умница. Ну, уважь компанию, подрежь колбаски и помидоров.

— Вы как будто сами не можете подрезать?

— Ладно, ладно, не фырчи, у нас все закончилось.

Рита отправилась на кухню. Баскаков немного задержался.

— Все хорошо? Сегодня мы посидим недолго — завтра в семь подниматься. Как только все разбредутся, Ритуля постелет тебе и ляжешь. Живой еще?

— Нормально, — сказал я.

Когда Баскаков вышел, я задумался: новая страница моей жизни, — как душе выдержать очередные мытарства? В тридцать мне бы уже остепениться, остановиться, а я продолжаю колесить из страны в страну, мыкаться по углам, жить, как цыган. И в сердце и намека нет на вольницу. Бросает меня жизнь, как щепку в море: от волны к волне, от неизвестности к неизвестности. И сколько еще будет это продолжаться — одному Богу известно.

32

В семь утра Баскаков заглянул ко мне в комнату и бросил:

— Диман, пора вставать!

Впрочем, меня будить не надо — я ранняя птичка, я уже с полчаса как нежился, наслаждаясь утренней истомой и набоковской вязью «Весны в Фиальте».

Собрались в считанные минуты, под бубнение диктора криминальных новостей на втором канале выпили кофе, съели по колбасному бутерброду. По дороге к месту сбора на Черкизовском рынке, под гул метро и стук вагонных колес Баскаков подробнее объяснил, чем они занимаются, как что работает, в чем будут заключаться мои непосредственные обязанности.

— Со стороны — мы распространяем обыкновенные рекламные карточки, устраиваем лотерейный розыгрыш бытовой техники, какой обычно проводят специализированные магазины, чтобы заманить к себе прохожих, только мы не отправляем заинтересовавшихся в магазин, а разыгрываем лотерею прямо на месте. Выигравшему и достается приз. Сам поймешь. Ты пока будешь раздавать карточки прохожим. Ничего зазорного в этом нет